Формирование рыночной экономики в регионе будет идти более активно, если возникает не только собственный банковский капитал, но и производственный капитал промышленности, сельского хозяйства, торговли и т.д. Почти 15-летнее развитие капиталистического хозяйства в крае не дает ясного ответа, какой же капитал будет в дальнейшем определять функционирование экономики Алтая.
В промышленности собственный (местный) значительный по объему капитал накоплен в основном у владельцев мукомольно-крупяных предприятий. Выросшие из специализированных элеваторов, узко ориентированных хлебоприемных пунктов, небольших мукомольных заводов зерноперерабатывающие организации Алтая завоевали устойчивое положение по всей стране. Так, ОАО «Пава» (раньше ОАО «Хлеб Алтая»), принадлежащее отцу и сыну Игошиным, в настоящее время контролирует 2,3% производства муки страны, что для этой отрасли, где в принципе невозможны монополисты, является очень весомым показателем. В 2005 г. «Пава» – одно из немногих предприятий РФ (второе в Сибири) – публично разместило на Московской международной валютной бирже свои акции – IPO, что позволило привлечь в активы ОАО 8 млн долл. Конечно, по московским понятиям это немного, но сам факт, что алтайская фирма использует современные инструменты для своей капитализации, является ощутимым прорывом на рынке ценных бумаг. Другой пример: организация В. Покорняка – фирма «Алтан», выпускающая продукцию с брендом «Гранмулино», – занимает пятое место в стране по производству макарон.
В целом предприятия мукомольно-крупяной промышленности все в большей степени определяют размер инвестиций в промышленность края. Можно даже утверждать, что во многом это происходит потому, что владельцы и высший менеджмент этих предприятий – жители Алтая.
В середине 2000-х гг. активно расширяется сфера влияния столичных компаний, проникновение их в крупные города России и на региональные рынки, к которым относятся и территории, входящие в состав Сибирского федерального округа. Экспансия московских и санкт-петербургских компаний также имеет положительное значение. У них есть капиталы, следовательно, есть надежда на модернизацию и техническое перевооружение поглощаемых региональных предприятий.
В крае крупные производители муки, круп, макарон в обмен на экономические преференции со стороны властей и ее помощь в борьбе с «теневыми» производителями хлеба готовы брать кредиты под залог своих основных фондов и передавать средства региональным администрациям для увеличения весенне-осеннего авансирования и закупок топлива для сельхозпроизводителей. Но взаимодействию власти и бизнеса в данном случае мешает отсутствие профессиональных решений по повышению эффективности зернопроизводства.
Частично это можно устранить за счет создания единых правил игры на сибирском рынке зерна. Но пока основополагающие решения функционирования зернового рынка не будут приняты правительством, никакие ассоциативные усилия в ближайшие 5–10 лет не смогут серьезно влиять на развитие ситуации.
Финансовые ресурсы все в большей степени консолидируются в столичных компаниях, а дифференциация размеров финансовых средств в центре и в регионах становится более значимой. С территории последних происходит утечка денежных средств, и несмотря на рост производства в РФ с 1999 г., громадное количество регионов остаются дотационными. Московские структуры, естественно, располагают несопоставимо большими финансовыми ресурсами в сравнении с территориальными или местными финансово-кредитными организациями и хозяйствующими субъектами. С 2002 г. расширилось поглощение местных структур иногородними капиталами, когда выстраиваются партнерские отношения с местными производителями или происходит монополизация регионального рынка. Наиболее ярко это проявляется в пищевой промышленности и производстве сельхозпродукции. В Сибири в первую очередь речь идет о зерновом рынке, на котором наблюдается присутствие не только московских и петербургских компаний, но также кубанских. Столичные зерновые компании даже покупают в собственность крупные элеваторы. В отличие от местных оптовиков такие собственники подняли цены на зерно урожая 2003 г. до уровня 4 тыс. руб. за 1 т, создав конкурентную ситуацию.
Московские компании всю больше работают в сибирских селах, скупают «живое» мясо по более высоким ценам, чем предлагают местные посредники. В результате последние тоже вынуждены закупать мясо по повышенным ценам, а в проигрыше оказываются местные потребители. То же самое можно сказать и о молочной продукции. Многие сибирские молочные заводы («Альбумин», «Сибирское молоко» и др.) поглощены московскими компаниями, но надежды на быструю модернизацию и обновление основных средств за счет пришедших компаний сбываются нечасто. Сначала москвичи занимались решением экономических проблем, в частности постановкой управленческого учета и внедрением бюджетирования, и только потом принимались за техническое перевооружение молокозаводов, вследствие чего повысилось качество выпускаемой продукции, однако был сужен ее ассортимент. Однозначно оценивать происходящие процессы слияния и поглощения, по нашему твердому убеждению, невозможно. В каждом конкретном случае они могут быть как положительным, так и отрицательным явлением (Соломенникова, 2004).
В большинстве производственных отраслей Алтая собственного капитала практически нет. Объекты машиностроения, химической и нефтехимической промышленности, черной и цветной металлургии принадлежат инорегиональным структурам, активы предприятий других отраслей недостаточны, чтобы своими вложениями изменить технический уровень производства.
Перед властями края стоит важнейшая проблема: какие законодательные и управленческие решения надо разрабатывать и принимать, чтобы зерновой и торговый капиталы делали долгосрочные вложения в модернизацию промышленности региона? Пока на этот вопрос никто не может ответить, а для большинства финансово-экономических структур, формирующих территориальную инвестиционно-промышленную политику, данная проблема еще не «созрела».